В России дискуссии о культурных аспектах миграции затруднены несколькими факторами.
Во-первых, распад СССР произошел, по историческим меркам, относительно недавно. Значительная часть политической элиты еще находится в плену мечты о восстановлении империи. Официальные лица не видят, что страны Средней Азии полностью потеряли социально-культурную общность с Россией. Однако то, что легко заметить простому жителю столицы, трудно увидеть тем, кто перемещается по городу с личным кортежем на высокой скорости.
Во-вторых, в России в течение долгого времени вопросы миграционной политики обсуждали исключительно националисты.
Отечественная либеральная интеллигенция панически отрицает все, что так или иначе напоминает о русском национализме.
В принципе этому можно найти рациональное объяснение.
В начале 1990-х годов в среде русских националистов доминировали сторонники реставрации коммунистической империи.На политической сцене не было более непримиримых врагов, чем либералы и националисты. Вместе с тем полное отрицание русской этнической идентичности было ошибкой.
Вспомним: в основе послевоенной демократизации Германии лежала идея немецкого национального возрождения. Объединение Германии не состоялось бы без осознания того, что в ГДР и ФРГ живет один народ.
Национализм сыграл огромную роль в становлении и развитии Израиля.
Восточноевропейские революции 1989–1991 годов были по существу национально-освободительными движениями. Поляки, венгры, эстонцы боролись за то, чтобы быть хозяевами на родной земле.
В первые годы российских реформ многим политикам из либерального лагеря органичный сплав национального и демократического казался невозможным.
Но в реальности противоречия здесь нет.
В советской империи русские несли на себе имперское бремя, объединяя вокруг себя все другие народы.
Борьба за выход России из империи – это борьба за свободу и благосостояние русских.
Восстановление империи – это предательство по отношению к русским.
Русские солдаты не должны гибнуть в боях за нерусские земли.
Поэтому Россия ни в коем случае не должна втягивать себя в военно-политические конфликты на постсоветском пространстве.
У русского народа есть только одна родина – Россия.
Поэтому единственной формой защиты русских в республиках бывшего СССР является их репатриация в Россию.
Русские – европейский народ.
Поэтому у России не может быть более близких партнеров на международной арене, чем страны с европейской культурой – Европейский союз, США, Канада и Австралия. Сближение с Западом – это возвращение русских в свое естественное цивилизационное лоно.
При этом не стоит драматизировать факт неприсоединения России к евро-атлантическим структурам безопасности.
В XX веке русские вдоволь навоевались, поэтому для России не является желательным принятие дополнительных геополитических обязательств.
Из-за отрицания русского национализма либералы 1990-х годов не переосмыслили Россию как русское национальное государство.
Россия осталась метрополией, которая потеряла колонии и вследствие этого чувствовала себя уязвленной.
Именно поэтому Россия уже во второй половине 1990-х годов начала воспроизводить вокруг себя имперские институты – Союз России и Белоруссии, ЕврАзЭ, ОДКБ.
Массовый приток мигрантов, признаки которого мы видим на улицах наших городов, – это следствие иллюзии, веры в возможность восстановления империи.
И только осознанием того, что империя ставит крест на существовании России, можно остановить эту имперскую экспансию.
Если российские интеллектуалы не осуществят ревизию имперской идентичности России, следующим поколениям наших сограждан придется учить языки народов Средней Азии.
Россия как страна с русской культурой свое существование прекратит.
Из «Независимой газеты»